Милые кости - Страница 89

Я попыталась заговорить.

— Тихо, — предостерег меня Рэй. — Как ты?

Умерла, хотела сказать я. Но у кого повернется язык сказать: «Я умерла, а теперь оживаю»?

Рэй стоял на коленях. На асфальте и у меня на груди пестрели полевые цветы, собранные для Руаны. Несколько лепестков яркими каплями упали на темную одежду Рэя. Потом он наклонился и прижал ухо к моей грудной клетке. Нащупал у меня на запястье пульс.

— У тебя был обморок? — спросил он, убедившись, что сердце бьется.

Я кивнула. Мне было ясно, что такая милость пребудет со мной на Земле не вечно, что желание Рут окажется мимолетным.

— Все пройдет, — выдохнула я, но так слабо и так далеко, что Рэй не услышал. Тогда я изо всех сил постаралась широко раскрыть глаза и поймать его взгляд. Какая-то сила поднимала меня с асфальта. Я подумала, что уплываю к себе на небеса, но оказалось, это была попытка встать на ноги.

— Рут, — позвал Рэй, — не двигайся, ты очень слаба. Давай-ка я тебя донесу до машины.

Моя улыбка полыхнула тысячеваттной вспышкой:

— Я могу идти.

Не сводя с меня глаз, Рэй медленно отпустил мой локоть, но по-прежнему держал за руку. Он помог мне подняться, и цветы посыпались на дорогу. На небесах женщины бросали к ногам розовые лепестки при виде Рут Коннорс.

Его прекрасное лицо тронула изумленная улыбка.

— Жива, — сказал он, осторожно приблизив ко мне лицо, чтобы проверить зрачки.

Я ощущала вес телесной оболочки Рут, ее роскошные груди и пышные бедра, но знала, что на мне лежит невероятная ответственность. Моя душа вернулась на Землю. Прилетела с неба в самоволку — и получила такой подарок. Усилием воли я заставила себя выпрямиться.

— Рут?

Непривычно было слышать такое обращение.

— Да? — отозвалась я.

— Ты какая-то не такая, — сказал он. — Что-то переменилось.

Мы стояли посреди дороги, и это был мой час. Мне так много хотелось ему сказать, но что тут скажешь? «Я — Сюзи; времени в обрез». Мне не хватило решимости признаться; вместо этого я попросила:

— Поцелуй меня.

— Что-о-о?

— Не хочешь? — Я тронула пальцами его подбородок, на котором восемь лет назад еще не пробивалась эта легкая щетина.

— Что с тобой стряслось? — недоуменно спросил он.

— Кошка падает с десятого этажа и приземляется на все четыре лапы. Ты ведь о таком читал, хотя сам не видел.

Заинтригованный, Рэй не спускал с меня взгляда. Он наклонил голову, и наши губы мягко соприкоснулись. Меня словно пронзило насквозь. Еще один поцелуй, драгоценная награда, украденный подарок. Его глаза были так близко, что я различала на сером фоне зеленые искорки.

Держась за руки, мы молча двинулись к машине. Он держался чуть позади, не выпуская из поля зрения тело Рут.

Потом он открыл дверцу пассажирского места, я опустилась на сиденье и поставила ноги на коврик. Обойдя с другой стороны, он сел за руль и пристально вгляделся в мое лицо.

— В чем дело? — спросила я. Он еще раз легонько поцеловал меня в губы. Как давно я об этом мечтала. Время остановилось, и я упивалась этим моментом. Касание его губ, легкое покалывание щетины, звук поцелуя, с которым разомкнулись наши губы, а потом соприкоснулись вновь и опять разъединились с какой-то жестокой решимостью. Этот звук эхом отдавался в гулком тоннеле одиночества, откуда я могла лишь наблюдать, как соприкасаются и ласкают друг друга те, кого я знала на Земле. Меня никогда так не ласкали. Прикосновения чужих рук, не ведающих нежности, причинили мне только страдание и боль. Но после смерти за мною на небеса протянулся бледный луч, неуверенный и робкий: поцелуй Рэя Сингха. Каким-то чудом Рут это поняла.

У меня застучало в висках: да, я прячусь в оболочке Рут, но только до того предела, когда меня берет за руку и целует Рэй, потому что за этой чертой начинаюсь я, за ней царят мои желания, здесь мне самой, а не Рут, хочется вырваться из телесной оболочки. Я увидела Холли. Она смеялась, запрокинув голову. Потом жалобно завыл Холидей почуяв, что я ушла от него туда, где мы с ним раньше обитали вместе.

— Куда? — спросил Рэй.

Всеохватный вопрос, ответы без конца и края. У меня не было ни малейшего желания преследовать мистера Гарви. Взглянув на Рэя, я поняла, зачем я здесь. Чтобы унести с собой кусочек неба, доселе мне неведомый.

— В мастерскую Хэла Хеклера, — твердо сказалая.

— Зачем?

— Ты спросил, я ответила.

— Рут?

— Что?

— Можно тебя еще раз поцеловать?

— Нужно, — вспыхнула я.

Под урчание двигателя наши губы соединились вновь, и тут на мгновение появилась Рут, дающая наставления старикам в беретах и глухих черных свитерах: те держали на ветру мерцающие зажигалки, скандируя нараспев ее имя.

Рэй отстранился:

— Что-то не так?

— Когда мы целуемся, я уношусь на небеса, — сказала я.

— И что там хорошего?

— Для кого как.

— А точнее? — улыбнулся он. — Изложи факты.

— Полюби меня, тогда изложу.

— Ты в уме? — спросил он, а я про себя отметила: не догоняет.

— Движок прогрелся, — бросила я вместо ответа.

Он дернул за блестящий хромированный рычаг справа от руля, и мы тронулись с места как ни в чем не бывало — парень с девушкой решили прокатиться. Когда Рэй разворачивался, старый, залатанный тротуар блеснул на солнце искорками слюды.

В самом конце Флэт-роуд я показала ему грунтовую дорогу к заставе Илз-Род, от которой было недалеко до переезда.

— Скоро эти места будет не узнать, — сказал Рэй, резко свернув с гравия на укатанную землю.

Железнодорожная ветка соединяла Гаррисберг с Филадельфией; все близлежащие дома шли на слом, старожилы переселялись кто куда, а их участки захватывали промышленники.